Сабади, Лаос

Несколько километров от границы ещё ощущается влияние Китая, постепенно пропадая. Вместе с хорошими дорогами, недорогими закусочными и улыбчивыми прохожими.

Зато каждый лаосец не преминёт заметить, что лаосцы, в отличие от, к примеру, китайцев, “хартвелл”, сердечные, стало быть. Сердечность лаосцам, однако не мешает завышать фарангам цены на еду раза в два.

Лаос пыльный и мрачный. Даже при солнечном свете. Не улыбаются даже на редкость грязные и пугающе серьёзные дети, часто занятые делами: нянчат младших, стирают или рубят сельву. Хотя большинство охотно здороваются. Причём на родном языке: “сабади”, а не кричат “хеллоу”, как в Китае, увидев лаовая.

С едой в этой части Лаоса грустновато. Поесть можно только в крупных населённых пунктах, на дороге в деревнях есть нечего. Редко удаётся найти лапши на рынках, по необъяснимо высоким ценам – вдвое дороже чем в Китае, за вдвое меньшую порцию. Причём торговаться очень трудно, практически бессмысленно. Радуют только цены на бананы, а ещё повсеместно продается задешево что-то вроде редьки с гороховым вкусом, которую едят сырой. В лавках у дороги – вьетнамская лапша в бомж-пакетах, китайское печенье и тайская сгущенка.

Весь северный Лаос занимается заготовкой натуральных веников. Все, даже маленькие дети, сидят весь день на дороге и отбивают пучки травы на веники. Национальный продукт, однако.

Очень красивая природа Лаоса, оборачивается для нас непредвиденными сложностями. Ни одного прямого участка дороги, горы и холмы в долинах между горных гряд. Сильно изрезанный пейзаж страны прекрасен, но трудно проходим на велосипеде, за день несколько раз набираем и сбрасываем до километра высоты. Джунгли по сторонам дороги стоят стеной, не то что палатку поставить в стороне от дороги, а и просто протиснуться в лес непросто. Потому палатку ставить приходится прямо на обочине дороги. Высокая влажность защищает от палящего солнца шикарными туманами, рассеивающимися только ближе к полудню, но не позволяет нормально просушить палатку и одежду. За неделю пути вещи покрываются налётом грибка от сырости. Для костра нет нормальной древесины, вся растительность – трубчатая гигантская трава. Бамбуком вскипятить воду в котелке непросто, горит быстро и без углей, если удаётся найти сухой, а влажный вообще только дымит.
Окружающая природа настолько чужда нам, северянам, что мы не ропщем, а только успеваем переваривать новые впечатления и учиться путешествовать в таких условиях.

Место под палатку стараемся найти засветло, чем привлекаем внимание местного населения,-отношение к нам дружелюбное и ненавязчивое, в лагере нас никто не беспокоит.
Очень удобны для ночёвок хижины-навесы на каучуковых или фруктовых плантациях. Готовую крышу над головой видно издалека, на расчищенных склонах. Минусом является масса насекомых, гигантских клопов и пауков живущих в толще тростниковой крыши и сыпящихся всю ночь на голову.
Сами лаосцы в деревнях в таких хижинах и живут, разве что стены ещё делают из тростниковых матов.

Национальная еда Лаоса – stiky rise (клейкий рис), его едят руками, отрывая комочек и обмакивая в соусы.

Удивительная еда обнаружена в Лаосе: желатиновые подкрашенные гранулы без вкуса и запаха, похожие на разноцветную икру. Едят это подобно лапше, добавляя зелень и поливая специями.

А ещё северные лаосцы много пьют. Как им это удаётся в таком жарком климате – загадка. Самопальный алкоголь продаётся повсеместно на дороге под пальмовыми навесами. Компания друзей, распивающая самогон среди бела дня – типичная картина. По любому вопросу, а то и просто при встрече лаосцы предлагают прежде всего выпить пива. Национальное пиво – “Beerlao”, продаётся повсеместно, цена – доллар или чуть больше.

Что делают с этими крохотными яркими птичками, мы не поняли. Есть в них нечего, разве что сувениры делают.