И вот, наконец, прекрасным ранним утром… Хм. Что это, снег пошёл? Местные жители подтвердили наши опасения — это необычная погода для этой местности. Нас ли снегом испугаешь? Продукты закупили, воду набрали и выдвинулись штурмовать Атлас.
Выдвинулись из Эррачидии на север, в горы по совсем новой пустой дороге. Через пару часов распогодилось, вышло солнце, стало теплее.
Довольно быстро докатились до первой запланированной точки — озеро-водохранилище чуть выше Эррачидии. Было ещё время ехать, но тут так красиво, нашлись дровишки-палочки на костёр, захотелось остаться лагерем и заодно погулять.
Здесь, в удалени от города, совсем пустынно и безлюдно. Встретили только семейство пастухов, которыми и были немедленно приглашены в гости. От гостей мы вежливо уклонились, подозревая их в меркантильности, напрасно, возможно. Забравшись подальше и повыше на горку, успели погулять, поставить палатку и встретить закат у костра уже с ужином.
Весь следующий день занял подъём в горы. Затяжные серпантины открывали за каждым поворотом всё более головокружительные пейзажи.
Эта дорога проложена вдоль реки Зиз и соединяет населённые пункты расположенные на берегах реки, как относительно крупные: Эррачидия, Эр-рич, так и множества мелких деревень, большинства которых нет на карте, они просто рассеяны неравномерно вдоль речного ущелья. Это местность оазисов, здесь есть вода и плодородная земля. Часть населённых пунктов выглядят заброшенными, но это не так. Это просто особенности построек из самана — частью они приходят в негодность размываясь дождями, но наращиваются в другом месте, а ветхие помещения часто используют для содержания скота.
Среди однородных серо-коричневых строений всегда выделяются яркими локальными цветами школы.
Cтены, ограждающие территорию школы, часто украшают примитивными нравоучительно-сюжетными рисунками, реже — орнаментами или абстракциями.
Рядом с деревнями встречаются поля с вертикально стоящими камнями — это кладбища. Иногда встречаются могилы и более монуменальные — глиняные холмики, обложеннные камнями.
Дорога то вверх, то вниз, да ещё и серпантинами, но общий набор высоты небольшой — метров триста всего. По планам у нас проехать этот участок с рядом деревень, последовательно расположенных вдоль русла и, выехав в пустынную местность, встать лагерем. Местность хорошо просматривалась и идентифицировалась на гуглокартах и следуя плану, мы неспешно накручивали петли на серпантине, приближаясь к месту потенциальной стоянки.
Притормозив в одной из деревень, мы намеревались прикупить хлеба для пущей автономности, но познакомились с Мохой – местным жителем, явно скучавшим и, слово за слово, оказались приглашены на чай. Поначалу мы с осторожностью отнеслись к предложению, убедившись на собственном опыте в хитрости марроканцев в придумывании схем зарабатывания денег на туристах. Но Моха выглядел дружелюбным и бесхитростным, вот мы решили воспользоваться возможностью взглянуть поближе на быт деревенских марроканцев.
В доме к нам уже присоединился Мустафа, предложив нам, в свою очередь, вообще поужинать и остаться на ночь. Звучало здраво, так как мы действительно задержавшись, не успели бы выехать за пределы населёнки засветло. Так мы и поступили.
Застряли мы в Ифри – именно так называлась эта деревенька, и на следующий день, так как весь день провели с Мохой, гуляя по окрестностям. А его мама – Рабха приготовила и завтрак – забавные лепёшки в глиняной печке и ужин – фирменный кус-кус. На предложение отдать денег за продукты наши гостеприимные хозяева отмахивались, настаивая, что мы гости и это несущественно.
Наш провожатый рассказал нам массу интересного о быте и разных аспектах жизни в деревне. Иногда к нам присоединялся и Мустафа. Мустафа мечтает найти жену-иностранку, то ли считая марроканок совсем никудышными женами (как и ранее Камаль из Сафи), то ли просто считая это выгодной партией (иностранцы же все богатые). А Моха мечтает просто переехать в другую страну и работать в ресторане. Пришлось разочаровать его, что в целом это относительно просто, но вряд ли соответствует его представлениям.
Всё население долины реки живёт сельским хозяйством и, надо сказать, весьма успешно. Несколько урожаев фиников в год, оливки, миндаль и прочее можно найти на деревьях даже в зимний период. Огромное количество гранатов осталось даже не собранным. Отсутствие крупных хищников, вкупе со всеядностью коз и овец делает животноводство вполне доступным для любого сельского жителя.
Изучили мы и архаичное производство оливкового масла, выяснив удивительный факт: вот такой древний жернов с лошидиным приводом для измельчения оливок эффективнее более современного механизированного аналога, из-за более равномерного и аккуратного измельчения.
У каждой кучки свой хозяин и измельчаются они отдельно. Измельчённая оливковая масса в джутовых мешкообразных формах укладывается под ручной пресс, и отжимается. Потом масло отстаивается в больших глиняных кувшинах.
Жмых идёт на корм скоту и, в высушеном виде, на растопку печей.
Часть отжатого масла забирает хозяин мельницы.
Через день мы уже было твёрдо решили ехать дальше, однако Моха и Мустафа удивили нас новым заманчивым предложением – они отправляются выше в горы к друзьям пастухам и могут взять нас с собой. Итак мы бросаем велосипеды в доме Мохи ещё на сутки и отправляемся к кочевникам.
Нагрузив вещи на ослика, идём налегке вдоль сухого в этот период притока. Идти пришлось до вечера, уже в закатных сумерках нас встретил лай пастушьих собак.
Берберы-пастухи оказались самыми что ни на есть каноническими кочевниками – немногословными, опалёнными солцем и пропахшими дымом людьми. Здесь мы встретились с Али и Муной. Старший член семьи – бабушка нам ни разу не показалась. Зато познакомились с дочерьми Зайнаб и Фатимой, и сыном Нбраш. Фатима в свои 19 лет уже разведена и ухаживает за маленьким ребёнком. Все дети неграмотные, нет времени на школу.
Жилище берберов – это плотный тент из шерсти, удерживающий тепло и не пропускающий влагу, растянутый специальным образом, так, что внутри образовываются зоны – общие, для женщин с детьми, для приготовления пищи, гостевые.
Ужин – неинденитифицируемая тюря, которую едят руками, зачерпывая хлебом. Обсуждаем за ужином нелёгкую жизнь кочевников – то скот дохнет, то кормить нечем, да и благ цивилизации лишены кочевники.
Пока Альбина играла с маленьким мальчиком, поступило предложение забрать его с собой. Шуточное предложение, на первый взгляд, обросло серьезными нотками в процессе обсуждения. Семья уже было чуть не начала собирать его с нами, это шанс для младшего отпрыска получить образование и жизнь в другом социальном классе. Так мы чуть не уехали с маленьким бербером.
Животные на ночь загоняются в естественные укрытия в складках рельефа, пещеры и гроты в стенах речного ущелья.
Местность действительно суровая, особенно сейчас, в зимний сезон, когда пересыхают большинство естественных водотоков. Весной эта местность переобразится – речное русло с дождями наполнится водой, появится зелень, расцветут цветы.
Встречающиеся вдоль русла пирамидки из камней (“сейд” или “тур” у разных народов) – всего лишь временные метки границ выпаса распределяемые пастухами.
Переночевав в гостях, и погулявшись по окрестным горам, отправились на следующий день назад. В планах придти к вечеру в Ифри и уже утром выехать дальше.
Вернувшись в деревню, Мустафа завёл разговор о “традициях”, что дескать правило вежливости оставлять некоторую сумму после визита берберам, хотя ранее мы десять раз говорили о традициях и правилах и он ничего подобного не упоминал. Сумму он оценил аж в €300, и проинформировал, что он оставил её за нас. Вот мы и должны её ему компенсировать. Естественно он её не получил, у нас установка – не разбрасываться деньгами, мы же путешественники, а не туристы. Расстроившись, он ушёл. Но утром Моха с мамой предприняли ещё попытку отжать у нас денег, мотивируя это тем, что им ремонт хлева надо делать: “это же не нам, а для овечек”. Тут расстроились уже мы, потому оставили €20 за беспокойство и еду и ретировались.
Нас ждёт Эр-Рич. Это ещё на полкилометра выше и впереди уже видны заснеженные вершины, которые нам придётся перевалить в пути к Мидельту. А пока вокруг однотонная пустынная местность Среднего Атласа и мы сами себе кочевники.
По пути заехали в забавный природный хамам – горячие источники, которым приписываются целебные свойства. Скорее всего, эта польза просто заключается в банальной гигиене – помыться в горячей воде часто бывает полезно. Потому здесь всегда много людей, как местные, так и приехавшие сюда издалека, принимают ванны, соблюдая очередность – женщины и мужчины по часу. Вода очень горячая, мутная от солей и глины.
Школа в пригороде Эр-Рич, которую мы нашли тыкаясь во все двери с вывесками в поисках магазинов и едален. Попросили у нас карандашей, нашли им один, кажется они остались недовольны, что у нас не нашлось их много.
Довольно быстро докатились до города, но не задерживаемся здесь, перекусили, закупили продуктов и едем дальше. Хватит населёнки, хочется уединения на природе.
Недалеко от города встретили парня на пересекающего страну на велике в лайтовом режиме. Застопились выпить чаю и перекусить.
Пока беседовали прибежали дети и давай у нас клянчить всё подряд. От фруктов они впрочем отказались. Да что ж у нас все аборигены как не заведёшь беседу, так требуют денег всегда. Пришлось разъехаться побыстрее. Дети что-то кричали да ещё и пару камней нам вслед запустили.
Населённых пунктов на пару дней пути впереди нет, горы становятся всё выше, и природа неизменно радует. Древесины практически нет, потому собираем для костра корешки всякие и сухой розмарин, от этого костёр на стоянках получается очень ароматный, маленький и уютный на фоне далёких заснеженных гор.
