На одной улице могут чередоваться дома из разных эпох, причём не мешая друг другу, а даже и подчёркивая взаимно свою неповторимость.
И готика, и барокко, и модерн, и хай-тек сменяют друг друга и органично сбалансированы в линиях улиц, причём это не только фасады, а полностью сохранившиеся здания.
Строгая планировка города на квадраты кварталов, со сглаженными углами на пересечениях улиц, делает его эталоном современного градостроительства.
Барселона – очень человечный и живой город.
Парк Гуэль (Güell) во многом переоценённая туристическая достопримечательность, благодаря архитектору Антонио Гауди, конечно. То есть, разумеется, парк интересен, но туго набит туристами прямо с утра, потому приходится стоять в очереди, затем ходить гуськом за толпами туристов с экскурсоводами и продавцами сувениров. Раздражает, потому что в городе немало не менее интересных сооружений, а нас занесло сюда.
Пожалуй самый растиражированный вид Барселоны – через башенки дома смотрителя.
Если внимательно приглядеться к элементам облицовки, можно найти множество забавных бытовых предметов: посуда, как колотая, так и целые тарелки, половинки горшков и даже каких-то супниц. Иными словами, в облицовку шли подручные материалы. Называется эта техника тренкадис, такое же оформление мы встречали во Вьетнаме
Оформление парковых галерей внушает. Архитектор парка стремился к природным и естественным формам, избегая прямых углов и лаконичных линий.
Даже решётки замечательны, с одной стороны совсем нескучны, с другой же абсолютно человеконенавистнические.
В пряничный домик смотрителя можно зайти (отстояв очередь из замученных культурой туристов). “Глазурь” на крыше и внешних преломляющихся поверхностях имеет вполне функциональное значение – керамика очень устойчива к механическому разрушению и выветриванию. Внутри есть интересные технологические решения, но по современным меркам сильно устаревшие, конечно, то есть именно как жилой дом – скучен и мрачен, несмотря на внешнюю эпатажность.
Гипоксильный зал – ещё одно загадочное сооружение, функциональность которого сильно отстаёт от его величественности. Он вроде бы даже является гидротехническим сооружением для сбора дождевой воды (с резервуарами в полых колоннах), которая питает фонтанчики на спускающейся вниз лестнице.
Из парка виден недостроенный собор Саграда Фамилиа (Святое семейство), куда и ходил пешком каждое утро на работу сумасшедший архитектор, живший в парке. Известно, что под конец жизни Гауди так двинулся головой, что перестал следить за собой и выглядел как бомж. И хотя от его одиозная личность была весьма уважаема в городе, мало кто знал его в лицо. И как-то раз его сбил трамвай на улице, на его обычном утреннем маршруте в собору, но его, тяжелораненого грязного бомжа, отказались везти в больницу извозчики. Так и помер легендарный архитектор, не достроив дело своей жизни – мрачный собор Саграда Фамилиа (впрочем, храм потихоньку строится, вроде бы даже планируют достроить лет через десять).
Собор действительно мрачный, вблизи производит гнетущее впечатление иррациональностью форм и биоморфностью конструкций.
Прекрасны скульптурные композиции на фасаде собора – сцены на библейские темы и фигуры апостолов –, удивительное сочетание подчеркнуто рубленых грубых форм и анатомической точности, мертвенной тоски и динамики композиции. Они нам напоминают: мы все ничтожны, не забывайте о страдании. Вкупе с давящей мрачностью самого здания, они создают эдакий апофеоз мрака и беспросветности религиозного фанатизма. Самые мрачные ритуальные сооружения Ангкор-Вата – диснейленд по сравнению с собором Саграда Фамилиа.
Формально собор относят к неоготике, но это, конечно, особый архитектурный стиль.
Немало и жилых домов Гауди построил в городе, к примеру – Дом Мила (Casa Mila). То же отсутствие прямых углов, “расплавленные” формы, внешний массивный монументальный облик естественной скалы, неспроста этот дом называют “каменоломня”. Ограды балконов – художественная экспрессия в ущерб функциональности, впечатляет, но это не для людей: “у меня есть только один заказчик и он всегда смотрит сверху” – вольный перевод высказывания Гауди.
И, наконец, про наше ночное восхождение на гору Тибидабо. Ночное, потому что нам показалось непозволительной роскошью тратить светлое время суток на очевидно туристическую достопримечательность, ну и, кроме того, ночью же всё меняется и становится таким загадочным и манящим.
Фуникулёр работает только до наступления сумерек, а потом,когда спускаются последние туристы, наступает тишина и волшебство. После скромного ужина садимся на велики и приезжаем к опустевшей площадке фуникулёра. Ночью ещё работает там бар-ресторанчик, пустой в это время, потому скучающий бармен охотно рассказывает нам как добраться до вершины тропами, но, говорит, что опасно, хотя толком объяснить почему не может (что-то про опасных зверей, крупных и мелких).
Таким образом, выпив ещё для храбрости, мы паркуем велики в кустах подальше от дороги, и бодро направляемся по мощёной дороге быстро переходящей в тропу. Собственно, там есть и асфальтированная дорога наверх, но она нам не подходит потому что идёт широким серпантином, а мы двигаемся напролом ориентируясь на ярко освещённый храм Святого Сердца на вершине. По пути сгущаются тучи и становится совсем темно, вместе с усилившимся ветром начинает накрапывать дождик. Мистики в окружающем мире прибавилось, а нашей самоуверенности убавилось. Плутая по узким тропинкам в зарослях, мы в очередной раз выходим на дорогу, и вдруг натыкаемся на кабанов! Мы их даже не увидели сначала, так как их чёрные тушки не видны в кустарнике ночью, они нас почуяли раньше. Похрюкивая они развернулись к нам и топотали, не спеша убегать, потому убегать собрались мы, пятясь и ощупывая деревья на которые половчее запрыгнуть можно если что. И вдруг по дороге снизу возник свет. Мы не поверили своим глазам – в тишине ночного леса вкручивает себе такой велосипедист-спортсмен в сияющем комбинезоне, заливая светом фонарей всё вокруг и пыхтя громче кабанов. Мы ему: “Эй, друг–велосипедист, тут кабаны засаду устроили!” Кабаны его не впечатлили, говорит что их тут много и они мирные, идите, говорит, себе, и не обращайте внимания, и попыхтел себе дальше. А мы, воодушевлённые напутственной речью от сияющего наездника, деревянным ногами потопали на кабанов, не отрывая от них остекленевшего взгляда. Чёрная туша, фыркая, нехотя подвинулась к кустам, через дорогу перекатились ещё пара кабанчиков с целым выводком мелких полосатых поросят, и все они ломанулись в чащу, сшибая деревья, судя по грохоту и треску.
Храм на вершине окружает парк развлечений, ночью там только ветер воет в арках американской горки, а потом ещё и подсветку здания отрубили и всё погрузилось во тьму. Зато вид отсюда на ночной город прекрасен, с пятисотметровой высоты горы Тибидабо можно охватить взглядом весь город, проследить знаменитую структуру квадратных кварталов, протянувшихся до побережья с освещёнными кораблями в порту.
Clik to open full panoram ↓
К телебашне на этой же горе мы уже не пошли – далековато. Издалека посмотрели на фантастическое сооружение и пошли искать дорогу назад пока ещё какие медведи не повылазили.
