(казахская поговорка)
Трудно разумно обосновать, как мы оказались в маленьком посёлке в степи на берегу солёного озера Эльтон у границы Казахстана. Просто доктор предписал срочную смену обстановки, а лучший для нас отдых – подальше от цивилизации, тут кстати нашлись дешёвые авиабилеты в Волгоград, потому мы быстро собрались и отправились туда без конкретных планов и подготовки.
Рано утром мы вылезли из самолёта после долгого перелёта с пересадкой и далее мы бэкпекеры. Впереди у нас день на Волгоград, но мы здесь не задерживаемся, а конечная наша точка это посёлок Эльтон, на берегу одноимённого озера. Что делать в Волгограде, кроме как посмотреть на родину-мать, мы толком не знаем. Потому перекусив неспешно (невкусно) по дороге на Мамаев курган, осматриваем по дороге другие достопримечательности. Несмотря на солнечный летний день, город очень мрачный, массивная сталинская архитектура соседствует с неказистой застройкой 70-х. Широченные ветренные проспекты плотно покрыты хмурыми бетонными ёблами, серыми бетонными же знамёнами и красными розами, на редкость неуютно.
Неожиданно мил оказался волгоградский трамвай – он быстр, дребезжащ и едет туннелями через подземные станции.
Родина-мать в точности соответствует общепринятому её представлению – величественна и монументальна. Для посещения кургана уместен был бы серый осенний день с моросящим дождиком, но так тоже сойдёт. Ключевое впечатление: всё очень большое, эдакий парк гигантов, из карликового – только ряженые солдаты для туристических фотографий у подножия лестницы. Для Альбины это яркое детское впечатление о поездке в Волгоград и на Мамаев курган – какой же огромный палец на ступне у Родины-матери. Авторы проекта дело своё знали, парк-монумент заставляет ощутить масштаб трагедии. Большинство монументов динамичны, несмотря на размер, материал использован умело и мастерство скульпторов несомненно.
До Эльтона ещё 350 километров и шесть часов пути на местной маршрутке (600 рублей). Поездка на ней практически экзистенциальна: разбитая дорога не даст поспать, приходится в полудрёме наблюдать за забавными попутчиками, неожиданно возникающими посреди ночной степи и также растворяющимися в ней, слушать их бытовые разговоры, составляя себе представление об этом столь удалённом от нас районе. Испортил впечатление только водитель – феерически жирный хам, эдакий сферический таксист в ваккуме.
Посёлок живёт сейчас баранами и туристами. У многих жителей отары овец в сотни голов, остальные работают в сфере туризма – в посёлке постсоветский санаторий-грязелечебница. Нас встречает Марина, с которой мы созвонились заранее, у монумента с товарищем Лениным (вот неожиданность). Хозяйка заселяет нас практически в шкаф, и оказывается непереговороспособной, отказываясь снизить цену (стоимость нашего “шкафа” и уже занятой до нас полноценной большой комнаты одинаковы), аргументируя это тем, что тут же больные люди приезжают, им всё равно где жить, а цена – за городские удобства в доме. Потому мы переселяемся к центру культурной жизни, поближе к санаторию, дешевле (отдельная большая комната-дом + летняя кухня в два раза дешевле предыдущего предложения), душ и туалет на улице, зато казахский колорит.
Эльтон – посёлок с историей, добыча соли на озере велась с 18-го века. Позднее, в начале прошлого века, когда проложили железную дорогу, тут завелись железнодорожники, построен курорт и население значительно выросло, но это по прежнему обычный сельскохозяйственный посёлок посреди бескрайней степи, населённый преимущественно казахами. Выглядит он жалко и хаотично: так как строительные материалы дороги, особенно древесина, потому строения более чем на половину собираются из подручных материалов, в итоге получается местами настоящий постапокалиптический джанктаун с ограждениями, смонтированными из ржавого железа, трухлявых досок, полопавшегося шифера, рваной сетки и обмотанных колючей проволокой, чтобы не падало. Основной строительный материал – шлакоблоки, из него во многих дворах строят летние коробки для аренды сезонным туристам.
Само озеро впечатляет сначала солью, потому как начинается оно с неё. Озеро хоть и видно издалека на плоской поверхности, но береговая линия неявная, по крайней мере со стороны плоского восточного берега, и начинается разводами пятен соли на проплешинах просушеной глинистой почвы, редеет растительность, сводятся к островкам посреди плоской глины покрытой соляной коркой, которая становится плотнее, похрустывает под ногами, заменяет собой почву, и вот уже шуршит, пересыпаясь под ногами, плоскими чешуйками, затем растёт твёрдыми кристаллами, подобно мёртвому рифу – нужно километр идти до, собственно, воды, которая, в свою очередь, оказывается рапой – раствором соли такой концентрации, что мнгновенно кристаллизуется на коже. Глубина – по щиколотку, и, чтобы попробовать лечь на воду, не говоря уже о плавании, нужно брести ещё полкилометра в вязком соляном крошеве с такими острыми гранями кристаллов, что босиком идти невозможно, а в тапки кристаллы всё равно засыпаются и царапают ноги, так что на практике купание в солёном озере выглядело сильно отличным от наших представлений о нём.
Но ещё до всего этого впечатляет мошка, которую мы встретили ещё в Волгограде и приняли было за недоразумение, но нас предупредили, что дальше к Казахстану мошки будет больше. Мошка – это самоубийственный рой мелких мух, облака и смерчи мух, которые лезут лезут в глаза, рот, под одежду и кусают. Роятся они всего две-три недели в году, в этом году период сдвинулся и нам не повезло попасть именно в это время. Если есть ветер, то мошку сносит в степь и она практически исчезает, но стоит ветру затихнуть, как она возвращается грызть всё живое в прежней яростью. Единственный выход – одежда, полностью закрывающая кожу и шапки с сеткой. Такая одежда позволяет также не обгореть под палящим солнцем, а к сорокоградусной жаре можно быстро привыкнуть.
Итак, что же делать на озере, если плавать не позволяет уровень рапы? Можно, например, мазаться грязью. Чудодейственные грязи, собственно, и являются источником притяжения немногочисленных туристов. Чёрную как нефть грязь, пахнущую смертью и разложением, можно наковырять, разломав соляную корку, практически в любом месте озера.
Вблизи берега во многих местах забиты деревянные столбики, оставшиеся после организованного вывоза грязей и соли повозками, а также ограничивающие углублённые участки купален. Возраст некоторых свай – больше века, но древесина просолилась и окаменела, потому конструкции сохранились и даже не выглядят старыми.
Местные жители на озеро ни купаться, ни мазаться грязью не ходят – некогда. Впрочем, подтверждают лечебные свойства грязи и солей. Так, например, Катя (это “русское имя” хозяйки-казашки, настоящее имя которой мы не запомнили, сдавшей нам комнату) попросила принести нас грязь с озера мазать руки от ревматизма, говорит, помогает.
Возле санатория есть маленький рынок с продуктами местного сельского хозяйства. Наряду с жирами всех видов (барсучьим, суслячьим и подобное), сувенирами и поделками можно купить и вполне практичные вещи, например, верблюжью, овечью, козью шерсть и вещи из неё. Шерсть продаёт бывший зоотехник совхоза Володя, утверждающий, что не так давно в посёлке были сотни голов верблюдов, сейчас верблюды остались только в удалённых хозяйствах в степи.
Рядом с санаторием же есть и кафе “Лаура” (по имени старшей дочери хозяйки заведения), единственное в посёлке. Центр культурной жизни маленького населённого пункта, с дансингом и блэкджеком. И как следствие, громкой музыкой до 2-3 часов утра, причём репертуар варьируется в довольно узком диапазоне: шансон разных видов, на русском или казахском и близкая по характеру и смыслу популярная музыка начала века. Предложению послушать “нашу” музыку даже обрадовались, так мы открыли местным “Серебряную свадьбу”. Еда в кафе вкусная, хоть и не слишком разнообразная, всё меню озвучавается одним предложением. Основа – баранина, разумеется, пара видов супов, манты – разогретые и, конечно, шашлык. Шашлык очень хороший, но шашлычник приходит только вечером, на закате, на пару часов.
Далее – про степь вокруг и что ещё привлекает здесь внимание кроме озера…